Железная дорога в Бирме состоит из нескольких частей. Северная была построена англичанами и любима туристами, участок между крупнейшими городами Бирмы Yangon и Mandalay скучен и при этом поезд на нем на порядок дороже и медленнее автобуса, южная часть ведет в Таиланд и была построена японцами во время Второй мировой войны на костях, получив название “Дорога смерти”. Добраться из Hsipaw до Pyin OO Lwin можно и нужно на единственном в северной Бирме поезде. Рано утром два поезда выходят по одноколейке навстречу друг другу из Mandalay и Lashio, к ночи добираются до противоположного конца ветки и на следующий день возвращается обратно. На станции вывешено расписание движения поездов на английском, судя по нему поезд прибывает в Hsipaw в 09:25, а в Pyin OO Lwin в 16:05. Этот единственный в северной Бирме поезд сам по себе является аттракционом, ведь он проходит через поля, горы и джунгли по железной дороге, построенной еще английскими колонистами. Жемчужиной этой дороги и главным событием дня является виадук Gokteik Viaduct (также известный как Gohteik и Goteik, ох уж эти неподдающиеся транскрипции бирманские названия). Он имеет длину 689 метров и построен через ущелье высотой 102м еще аж в 1899 году. Виадук состоит из 15 башен, сделанных из стальных балок, привезенных из США. Судя по расписанию, мы проедем Gokteik Viaduct приблизительно в 13:20.
Приготовившись к поездке, мы с южнокорейским попутчиком дошли до вокзала. Следуя уже привычной процедуре купили билет за валюту и записались в журнале ж/д станции. Поезд задержался на полчаса, что для Азии не опоздание. Наблюдая знакомые пейзажами, что мелькали несколько дней назад по дороге в Kyaukme, едем в Pyin OO Lwin. 
Проехав Kyaukme, жить стало веселее. Но не для всех. Местные уже насмотрелись на свои березки за окном, поэтому трепались, а некоторые даже просто оборудовали себе лежачее место, перекинув заготовленные доски между сиденьями, и завалились спать.
Сонная жизнь прерывается лишь на станциях. Тут же начинается суета и кипеш, все бегают, загружают и выгружают что-то. Очевидно, что для жителей придорожных деревень прибытие поезда – событие дня.
Нам же было не до сна, теперь мы поняли смысл висящего над входным проемом вагона изображения Будды со свежими цветами. От движения даже на небольшой скорости по старым неровным рельсам вагоны ходили ходуном, их раскачивало из стороны в сторону так сильно, что в этом самом проеме соседний вагон казался наклонен на 30-40 градусов к нашему. Местные удивленно озирались на нас, не понимая, почему мы все время снимаем дверь. Возможно, на наших РЖД все обстоит точно также, но благодаря закрытым соединениям меж вагонов, мы этого не замечаем. Но при этом нельзя не отдать дань восхищения местным торговцам, которые даже при такой качке удерживают подносы с закусками на голове. Поезда ходят редко, поэтому растительность часто примыкает вплотную к дороге и, чтобы не получить веткой куста или дерева по любопытствующей физиономии, приходится осторожно выглядывать в окошко, прежде чем высунуть в него голову. А с другой стороны можно скоротать время, проверяя свою реакцию и играя с кустами в кто кого шлепнет.
Это мне и нравится в азиатских поездах, ощущение свободы. Нет окон, ни дверей, можно почти полностью высунуться из вагону и ловить всем телом ветер, почувствовать движение всем своим существом. А можно просто облокотиться на окно, будто едешь не в поезде, а в отцовской девятке, и дремать под стук колес, наблюдая как извивается металлический червяк поезда, который отсюда кажется таким простым, даже игрушечным.
По расписанию поезд проходит виадук в 13:20. Но мы опаздываем, поэтому точное время предсказать сложно. Приходится уже за полчаса-час, нервно выглядывать в окошко, всматриваясь вдаль. Где же, где же этот бирманский виадук, оставленный в наследство добрыми английскими колонизаторами.
Не доехав до виадука, мы неожиданно останавливаемся на перегоне, прямо в поле между станциями. Тут же из вагонов выпрыгивают мужики и бодро и весело закидывают старые грязные шпалы, разбросанные возле путей. Остается только гадать, нашли ли мы сокровище или просто так принято передавать груз с попуткой. На самом деле, чего только бирманцы не возят с собой в поездах, даже вязанки дров!
Я в нетерпении и волнении, ну когда же появится виадук. Мы едем вокруг долин, и кажется, что летим по горам, прыгая с одной на другую. При том что скорость небольшая. Туалета я так и не нашел, зато заметил, как простой бирманский мужичок, не смущаясь, писает прямо с движущегося поезда, встав поближе к краю двери. Ох уж эти азиатские поезда с открывающимися дверями и индийский менталитет, упраздняющий стыд и совесть. Чем я хуже, мне тоже надо, проносящимся под ногами кустам и травам явно требуется поливка.
Наконец, вдалеке показался виадук, такой тонкий и хрупкий на вид. Урра, детский восторг переполняет грудь! Даже с такого расстояния это впечатляющее зрелище! Интересно, он простоит еще один день? Выдержит еще один поезд?
Перед самым виадуком поезд еще более снижает скорость, мы проезжаем внутри скалы. Еще одной… И вот, снизив скорость до минимума, окончательно выезжаем на виадук. Я стою на подножке у раскрытой двери, смотрю вниз под ноги, вдоль поезда, на выглядывающих изо всех окон туристов с камерами, и чувствую, как кружится голова и захватывает дух. Под ногами многометровая бездна. Сразу! Нет никакого уступа или ступеньки, позволявшего бы сойти с поезда в этот момент. Вцепившись в поручень мертвой хваткой, я все же боюсь отвлечься и потерять его. Потная рука, рефлекс или судорога, ослабшая мышца, секунда потери концентрации или равновесия и я соскользну прямо вниз. Рука устала держать тяжелый фотоаппарат на весу и вот-вот я его уроню. В какой-то момент становится непосебе и я поднимаюсь с подножки обратно в салон. Переведя дух возвращаюсь обратно.
Поразительно, что уже сотню лет назад люди рассчитывали такие сложные инженерные конструкции, а затем их строили. Балка за балкой узкая стена поднималась над пропастью. Что чувствовали те строители, когда каждый день проводили на такой высоте и как затаскивали сюда тяжелые балки.
Так хочется, чтобы поезд остановился и можно было продлить эти минуты счастья. Однако, медленно, но верно наш железный червяк ползет по тонкой металлической жердочке виадука.
Когда все закончилось, меня уже не впечатляли ни шикарные виды ущелья, которое мы пересекли и вдоль которого теперь едем, ни вид самого виадука. Я сел на свое место и с колотящимся сердцем и пребывал в прострации.
Из этого состояния меня вывела торговка лапшой. От пережитого я сильно проголодался и потому даже решился отведать транзитной кухни, хотя стараюсь в придорожных заведениях и у разносчиков ничего не есть. На удивление оказалось вполне вкусно и съедобно.
На закате мы прибываем в Pyin OO Lwin. Следуя карте, за 20 минут выходим на главную улицу города, обходим один за другим отели и находим, наконец, наш забронированный.
Pyin OO Lwin вполне себе уютный провинциальный городок, в котором я вновь наконец почувствовал вкус и атмосферу Индии, уже забытую после Myadwayy. С балкона отеля открывается приятный вид на сотни окрестных крыш разбросанных по округе. Сразу по прибытию, приятель наводит шухер и выбивает себе одноместный номер. Вообще красавец, нужен он мне тогда, если с ним на жилье не сэкономишь. Фиг с ним, дальше еду один. Да и он поздним вечером огорошивает меня новостью: он решил не задерживаться тут и завтра ехать в Мандалай. Ну и как с таким можно договариваться о чем-то.
Рядом с отелем есть ночной рынок, где под сотней палаток можно найти тысячи вкусностей. Мы долго бродим, выбирая и прицениваясь, южнокорейцы, судя по моему приятелю, такие же скряги как и я. Наконец, находим недорогой супчик. Поеживаясь от холода, мы уплетаем по тарелке вермишели с водой. Нет, тут реально холодно, для меня сейчас и кипяток был бы вкусным.
